Освященный временем обычай обязывает каждого профессора в начале его курса дать определение науке, которую он собирается преподавать. Этот способ начинать предмет не лишен некоторых неудобств. В самом деле, для того, чтобы хорошо понять определение науки, разве не нужно уже долго ее изучать? Поэтому казалось бы, что общее определение было бы уместнее дать в конце последней статьи, чем в начале первой.

С философской точки зрения это возражение не лишено значения, но практически предпочтительнее всегда дать в начале курса хотя бы неполное определение различных вопросов, которые составят предмет последующих лекций. Это, действительно, единственный способ ясно определить цель, которой хотят достигнуть.

Что такое медицина? Вот вопрос, который, конечно, не нов; уже несколько столетий, как он поставлен и все же еще не получил удовлетворительного ответа. Есть ли медицина искусство или наука и не составляет ли она лишь часть естествознания*? Каждая из этих точек зрения имела своих сторонников, как это доказывают различные определения, переданные нам классическими авторами.

Согласно Гиппократу, медицина заключается в том, чтобы устранять все излишнее из организма и возмещать то, чего ему недостает; другими словами, это есть искусство восстанавливать равновесие в организме. По Герофилу, медицина есть наука о здоровье и знакомство со всеми агентами, способными его сохранить. По Гоффману, это искусство пользоваться физическими и химическими науками для сохранения здоровья.

Питкерн, подходя к вопросу исключительно с практической стороны, дал иное определение. Согласно ему, медицинская наука не имеет иной цели, кроме следующей: дана болезнь, нужно отыскать целебное средство. Пинель, становясь на точку зрения натуралиста; совершенно изменил данные проблемы. Для него: дана болезнь, нужно определить ее место в рамках нозологии.

Ни одно из этих определений не удовлетворяет полностью тенденций эпохи, в которую мы живем. Медицина требует применения большого количества наук: анатомии, физиологии,—даже физика и химия несут ей свою дань. Рассматриваемая с этой точки зрения медицина не есть наука сама по себе: собственно говоря, существуют только медицинские науки.

Теперь, есть ли медицина наука или искусство? Этот вопрос второстепенный, так как во всех отраслях человеческих знаний искусство и наутса тесно связаны. Научная и чисто теоретическая часть всех наших знаний абсолютно безлична; это истина, рассматриваемая под идеальным аспектом. Но в ее практическом применении необходимо проявляются личные качества индивидов. Искусство—это действие, сказал Аристотель.

На сегодня ограничимся тем, что сосредоточим наше внимание на одном пункте, достойном серьезного изучения: займемся искусством и наукой в их взаимном отношении и рассмотрим взаимное влияние, оказываемое ими друг на друга. В науках нельзя оспаривать импульс, который теория дает практике. В химии и физике нельзя сделать открытия без того, чтобы не обогатить тотчас индустрию массой полезных применений.

Но в медицине дело еще обстоит не так: прогресс или изменения в наших физиологических теориях оказывают большею частью лишь сомнительное влияние на практику лечебного искусства, и мы даже видим большое число практикующих врачей, совершенно изолирующихся от физиологии, как будто бы было совершенно бесполезным и даже вредным следить за ее различными течениями. Они довольствуются тем, что лечат своих больных исключительно эмпирическими приемами. Л. Ривьер (из Монпелье), один из современников Гарвея, доходил до того, что утверждал, что открытие кровообращения было лишь простой диковинкой естествознания и не могло дать ни малейшего подспорья практической медицине.

- Читать далее "Особенности медицины. Отличия медицины от других наук"