Темы обязательного забвения сакрального знания, полученного при посвящении, частично были освещены выше. В частности, рассматривались клинические аналоги - псевдогаллюцинаторные псевдовоспоминания, которые подразумевают «временную амнезию» и последующее «припоминание», а также диссимулятивное поведение.

Следует отметить, что запрет на «разглашение» нередко исходит от тех фигур, которые, согласно бредовому сюжету, руководят больным, что выдает посвятительную суть стратегии избирательного умалчивания.

Частичное забвение пережитых «откровений» и самого воздействия, ссылки больных на то, что «это стерто из памяти», «об этом запрещено говорить», настолько регулярно появляются в рассказах пациентов на выходе из психоза, что нет смысла специально цитировать все их вариации — они есть в полных историях болезни.

Этнографические источники свидетельствуют, что возрождение к жизни и забвение прошлого (включая отчасти и прединициационный период) побуждают неофита учиться заново обыденным делам: ходить, одеваться, есть и т. п. (Пропп В.Я., 1986).

По аналогии с этим у больных шизофренией на этапах обратного развития психоза встречаются явления дезавтоматизации в виде тонких нарушений двигательных ощущений, чувства их отчуждения и даже легкой транзиторной дискоординадии мануальных навыков, которые условно можно назвать (учитывая то, что субъективные жалобы все же не соответствовали объективной неврологической картине) псевдопарапраксией и псевдоапраксией. В некоторых случаях больные жаловались на затруднения в припоминании собственных имен, подборе нужных слов, названий и предназначения хорошо знакомых предметов обихода (псевдоафазия).

По-видимому, из той же области явления, при которых речь окружающих кажется больным непонятной, «похожей на иностранную». Так, Т.Ф. Пападополус (1975), описывая такого рода феномены, называл их «искусственной глухотой».

Больные испытывали затруднения в одевании одежды. Кроме того, они говорили, что не знают, куда девать руки, для чего существуют карманы, как передвигать ноги при ходьбе, как держать ложку, а также не могли понять, почему они бесцельно перекладывают вещи с одного места на другое. Им мешало ощущение рассогласованности своих движений, утраты привычных автоматизированных навыков.

Подобные явления отчуждения описаны в литературе как нейрофизиологическая почва для формирования синдрома психического автоматизма в раннем периоде болезни (Меграбян А А , 1984) Тот же феномен, по всей видимости, характерен и для этапов обратного развития синдрома, где он вторично может подвергаться бредовой переработке, но уже на другом, завершающем «витке» мифоритуального паттерна. Напомним знакомый читателям сюжет.

Больной К. (архив 1993 г.) испытывал преследование оборотней (людей-волков) в серии сновидных автоматизмов Вскоре стал ловить себя на том, что он бесцельно перекладывает предметы с места на место Понял, что то же самое делают и оборотни — у них это означает веру в приметы Недоволен этим, так как хочет верить в Бога, а не в приметы Сам пациент идей собственного оборотничества ничем не обнаружил

Здесь достижение ликантропической идентичности героя после всех его испытаний выражено символически в виде появления несвойственных ему ранее бесцельных действий — «магических» манипуляций, атрибутивных для тотема.

- Читать далее "Парафренные синдромы - бред Котара. Нигилистические варианты парафренных синдромов"