Описанный в предыдущей статье психоз реконструирует миф о великом тотемном предке — белом медведе, нарушение запрета на убийство которого (мнимое) влечет за собой наказание (смерть детей и последующую бездетность), а затем испытания и посвящение: символическую разлуку супругов, их попадание в мир тотема, смерть и тотемистическую одержимость каждого из них — сначала превращение жены больного в «страшное звероподобное существо, которое собирается, по воле белого медведя, убить мужа», а затем одержимость самого больного тотемным (озерным) духом. Сюжет бреда у больного О. является, по сути, точной копией мифологии и тотемизма его народа. В нем, как в настоящей волшебной сказке, эротический конфликт в треугольнике — муж, жена и тотемный предок, в своей прикровенности кажется несуществующим Воссоздать этот конфликт можно, лишь оттолкнувшись от знания всей композиции тотемного мифа о «безобразной невесте».

В современных бредовых сюжетах монопольное воздействие тотемного животного на больного шизофрении, подобное тому, что мы видим в классически-примитивном исполнении > О., — большая редкость. Обычно те же символические отношения, что лежат в основе тотемных мифов, переносятся больными в область мистически окрашенных человеческих взаимоотношений, а также в сексуально-бытовую плоскость.

Судя по нашему опыту, тотемизация в бреде одной из брачных сторон всегда безошибочно указывает на ассоциированность этой стороны с источником первичного (направленного на больного) воздействия: идущее со стороны брачного партнера (партнерши) воздействие подразумевает его (ее) потенциальную или уже проявленную тотемность. Объяснение данного явления заключается, очевидно, в ксенофобии, присущей примитивному сознанию, для которого понятие «чужой» приравнивается к понятию «низкий», несущий магическую угрозу, следовательно, «тотемный», а человек, совместно проживающий с таким партнером-инородцем, рассматривается как подверженный постепенному превращению в тот же тотем (Костюхин Е.А., 1987).

Следует отметить также предпочтительную последовательность появления перечисленных выше форм бреда: характерно возникновение сначала бреда ревности или эротомании, а уж затем подключение остальных форм бреда, адресованных лицу повышенной эротической значимости. Все сказанное выше хорошо иллюстрирует наблюдение, сделанное Е.Н. Каменевой (1971) и являющееся в своем роде эталоном в смысле компактности и внятности бредовой структуры на предмет соответствия рассматриваемому мифу.

Больная К, 42 года Болеет с 1913 г, тогда перенесла, по-видимому, онейродное расстройство сознания (казалось, что идет война) В последующие годы была ипохондричной С 1933 г переведена на третью группу инвалидности, продолжала работать Никогда не выходила замуж

С 1939 г. часто сталкивалась на работе с неким А., замечала, что он ухаживает за ней. Как-то раз он пригласил ее на собрание, тут же почувствовала острую боль в левом боку Сразу подумала, что в нее заползла змея и что А сделал это «из озорства» С тех пор чувствовала в себе эту змею, которая шевелилась, сосала из сердца кровь. Ходила жаловаться на А

В стационаре продолжает считать, что в желудке и левом боку у нее находится змея, которая ползает, поднимается кверху, «точно пиявка» Иногда нащупывает ее руками. Большей частью это бывает по ночам, когда ложится на левый бок, днем ощущения меньше В правом боку, хотя и испытывает боль, змеи не ощущает В колдовство не верит, а испортить человека, по ее мнению, можно «из озорства», например, «что-нибудь воткнуть в задний проход»
В тот момент, когда все это произошло, она почувствовала неприятные ощущения в заднем проходе

- Читать далее "Эротическое отношение в бреде. Параноидная шизофрения после изнасилования"