Один одноглазый в мифах. Индоевропейский бред в произведении Ясперса

В мифах Один одноглазый, а это характерно для героев, персонифицирующих светило. — в данном случае, ночное. Один, так же как пациент К. Ясперса, общается с мертвой головой мудреца Мимира, которому отдает свой глаз. Точно так же герои скандинавского фольклора (в цикле о Сигурде) обмениваются друг с другом лицами и совершают оборотничество.

Один 9 дней висит на мировом древе - по аналогии в воинских инициациях древних германцев посвящаемых подвергали повешению (вспомним Клинк испытывался подвешиванием; его родной берег маркирован деревьями), а инициируемый воин должен был 8 дней мучиться подвешенным между двух костров (подвешенный Клинк проходит испытание перед топкой).

В древнескандинавской мифологии бытовало представление о кольце Одина, порождающем себе подобных; в онейроиде Клинка число двух реальных мужских прототипов-соперников, как мы только что видели, тиражируется в какой-то непостижимой прогрессии в функционально тождественных им фигурантов. Одину сопутствует чудесный 8-ногий конь Слепнир (иллюстрация 34); Клинка похищает некое сообщество замаскированных мужчин, прилетевших на воздушном корабле, который спереди похож на коня.

Как и в онейроидной сцене с темным духом ночи и усатой головой (главнокомандующим горного отделения), в языческой мифологии демон хтонического мира дуалистичен: он распадается на пару двойников-антиподов — культурного героя Одина, родоначальника белого шаманства, и трикстера Локи, родоначальника черного шаманства.

бред в произведениях ясперса

В мифологии Один — бог-узурпатор; со временем он заметно потеснил других представителей германо-скандинавского пантеона — громовержца Тиуса и Донара (сканд. - Тора), бога плодородия и солнца, небесного человека, часто изображаемого в виде добродушного силача, в результате чего Один становится верховным главой небесного пантеона. Аналогичным образом в повествовании М. Клинка темное духовное начало, завладевая светоносной энергией плененного героя, узурпирует его солнечность, и далее ни о каком реванше героя уже ничего не говорится.

Об архаических корнях психопатологии М. Клинка можно говорить долго. Самое главное, что помогает разглядеть ее культурологическая реконструкция, — это то, как претворение реальных брачных коллизий в символические образы наводняющих психопатологию мифопоэтики и тотемизма создает для больного видимость облегченного проживания кризисной ситуации, что является для его психики определенным гомеостатическим фактором, но это же оказывается и преградой к его возвращению в реальный мир.

По поводу случаев, подобных последним двум, напрашиваются следующие выводы. Уход невесты (жены) переживается легче, если он переосмысливается в бреде как похищение, причем не кем-нибудь, а соперником, характеризующимся более низким рангом. Оба — и невеста, и похититель, оказываются в другой реальности, что закладывает основы для более активной поведенческой стратегии покинутого жениха и его самоопределения как героя: он должен совершить благородную миссию — освободить невесту.

Но похититель является еще и зеркальным двойником героя, имитатором его более высокого ранга — идея, которая укрепляет пошатнувшуюся самооценку пациента и вселяет в него надежду на успешный исход испытательного состязания. Особенность сравнительно неглубокой в эволюционном смысле психопатологии больного М. заключается в том, что посвятительный сюжет в его бреде ограничен этапом психологических испытаний, преломляемых сквозь призму невидимого поединка с соперником. Приобретение среди повседневной рутины разнообразных «очков» — академических и прочих, конвертируется пациентом в чувство собственного превосходства над соперником.

Установлению аналогий между бредом М. и универсальным индоевропейским мифом о борьбе небесного героя (громовника или солнечного героя) с хтоническим противником за освобождение похищенной супруги мы обязаны К. Ясперсу, его наглядному описанию случая М. Клинка. Сложную архитектонику психозов М. Клинка удалось использовать в качестве промежуточной кальки для наведения «мостов» между компактной мифоконструкцией нашего пациента и соответствующими продуктами коллективного бессознательного.

- Читать далее "Культурный герой в бреде. Функция культурного героя при шизофрении"

Оглавление темы "Формы бреда при шизофрении":
1. Онейроидные видения в мифотворическом сознании. Испытания героя при онейроидном бреде
2. Тотемистические воплощения в произведении Ясперса. Взаимосвязь реальной жизни и бреда
3. Герои двойники в бреде Ясперса. Семиотическая перекличка между первым и вторым психозом
4. Один одноглазый в мифах. Индоевропейский бред в произведении Ясперса
5. Культурный герой в бреде. Функция культурного героя при шизофрении
6. Пример культурного героя в бреде. Культурный герой при психическом автоматизме
7. Шаманизм культурного героя. Контакт с НЛО в бреде
8. Монотеистические религии в бреде. Пример религии в бреде шизофреника
9. Диалог с Богами при шизофрении. Особенности шизофренического мышления
10. Острый синдром Кандинского-Клерамбо. Микрокататонические включения в бреде
Все размещенные статьи преследуют образовательную цель и предназначены для лиц имеющих базовые знания в области медицины.
Без консультации лечащего врача нельзя применять на практике любой изложенный в статье факт.
Жалобы и возникшие вопросы просим присылать на адрес statii@dommedika.com
На этот же адрес ждем запросы на координаты авторов статей - быстро их предоставим.