Из всего сказанного выше следует, что рецидивы болезни у пациента инициируются не только и не столько тоскливым аффектом, сколько своеобразным видоизменением когнитивных функций, образующим сложный психопатологический комплекс.

Последний по своей структуре близок к диффузному спиритуалистическому восприятию мира в первобытных сообществах с характерными для них симпатической магией (связью всего со всем), тотальной сопричастностью и слитностью с природой, вплоть до полного в ней растворения. Бред самообвинения историогенетически вытекает из возросшего чувства партиципации ко всему сущему с обратной связью, когда не только сущее предопределяет все твое, но и ты предопределяешь все.

Это убедительно прослеживалось и в других наблюдениях данной формы бреда. Для примитивной психики характерен такой же синкретизм мысли, перцепции и чувства. Большинство госпитализаций больного Т. приходится на осенне-зимний и зимне-весенний периоды. Это позволяет предположить в ритмике и семиотике заболевания аналогии с распространенными у народов Северного полушария календарными мифами об умирающем и воскресающем божестве растительности, в которых периоды между теплым и холодным временем года отмечены особой остротой и драматизмом борьбы сил света и тьмы.

Неудивительно, что больной Т. в последующем принял созвучную его бреду своей пантеистической направленностью религию - буддизм и, возможно, благодаря обретению этой экзистенциальной ниши вскоре исчез из нашего поля зрения.

Больной А., 24 года (архив 1966 г), узбек. Впервые госпитализирован в связи с возникшим паразитарным бредом - идеей заражения гельминтами Пришел к этому на том основании, что акт жевания стал сопровождаться у него особым «живым звуком».

В данном случае анимистическое восприятие собственного физиологического акта на этапе соматопсихической деперсонализации выступает в качестве подготовки к зарождению бредовой идеи. Схематически это можно выразить последовательностью «отчуждение — одухотворение — одержимость»».

Бессознательные анимистические проекции наблюдаются в составе тех галлюцинаторных «голосов», которые локализуются в разных частях тела, чаще - внутри головы или в грудной клетке. Но могут быть и такого рода, как «печень и почки разговаривают между собой, спорят о суверенитете», «каждый внутренний орган имеет свой голос, эти голоса по нервам передаются в мозг», «на каждом волоске сидит двойник-голосок»

Последнее высказывание воспроизводит мифологические представления некоторых народов о говорящей птице-душе, обитающей на конце женской косы (Герасимова К.М., 1989). Сюда же можно отнести бредовые идеи отсутствия или подмены внутренних органов, а также превращения их в живое существо: «Сердца нет...Вместо него на качелях раскачивается человек-двойник», «рука превратилась в удава».

Подобные высказывания типологически сходны с распространенными в языческих сообществах верованиями в то, что душой обладает не только человеческое тело, но и каждый его орган. Болезнь органа мыслилась как потеря им собственной души и замена ее чужеродной. Вселение чужой души рассматривалось как следствие колдовства, одержимость злым духом (возможно, духом самого колдуна) или как результат особого посвящения, имевшего целью достижение сопричастности тотемному миру.

- Читать далее "Душа и шизофрения. Характеристика души в бреде"