Программа (Матрица) по тотальному управлению детьми и подростками сродни юношеской инициации. То, что проделывает герой Н., - эмансипация от контроля Программы, нацелено на переход в более старшую возрастную группу, т. е. взросление. Это происходит как «озарение» через открытие самого существования Программы, представляющей тайну для всех его сверстников, но известной взрослым посвященным. Взросление мыслится как опрокидывание авторитетов и общепринятых правил поведения, разоблачение «зомбификаторов», отказ от сна, решение трудных задач — вычисление приемов социального гипноза и выход из-под их влияния.

Так, нарочитое, как представляется Н., украшение комнаты игрушками, воспринимается им как воздействие на него символами инфантильности. Вознаграждением за успешно начатое решение трудной задачи служит обретение чувства свободы и красочного восприятия жизни, а также неистощимости (способности обходиться без сна). Но конечная цель героя — сразиться с самим «драконом», т. е. победить Матрицу.

Таким образом, герой Н. — интеллектуальный агонист, поскольку он разгадал ключ к всемирной системе управления молодежью. Более того, он замахнулся на еше более грандиозную цель - разрушить всемирный заговор. Но, как известно, то, чем премируется посвященный, выдержавший испытания, всегда указывает на ситуацию изначальной «недостачи» и ее гиперкомпенсацию. Ассоциирующаяся с недостатком умственных способностей микроцефалия, которую видит у себя Н в инициальном неврозоподобном периоде болезни, и есть та самая ситуация, которая «заказывает» точку приложения для повышения ранга.
В конечном счете «микроцефалами» (в психологическом смысле) оказываются пребывающие в неведении относительно Программы сверстники.

Следует уделить внимание клинической специфике случая. Воздействие в бреде Н. можно определить как гипнотическое и семиотическое, т. е. осуществляемое посредством манипуляции разнообразными аудиальными и визуальными знаками. Эти знаки являются не галлюцинаторными, а реально присутствующими в информационном пространстве вокруг пациента — особенность, которую, видимо, тоже следует причислить к эволюционно новым. Нельзя пройти мимо того факта, что в данной идее психотехнологического манипулирования синкретически совмещаются несколько форм - близкий к интерпретативному бред значения, отношения, инсценировки и воздействия, и это еще раз наводит на размышления об их едином филогенетическом источнике.

Нетипичными для 3-й группы являются контагиозность и персонифицированность воздействия, но другие черты психопатологии Н. нейтрализуют эти отличия. В частности, в бреде речь идет о такой глобальной (всепланетарной) системе управления, в которой взрослые не имеют независимого статуса: они лишь манипулируемые свыше манипуляторы, хотя и посвященные в особый язык Программы. Воздействие исходит от взрослого окружения пациента, но в силу своей масштабности, иерархичности и унифицированности кажется довольно обезличенным и дистанцированным. Не случайно освобождение из-под действия Программы переживается как состояние гиперлюцидности сознания (красочность и ясность понимания мира). В этом воздействии нет какого-то особого личного отношения, которое прослеживается при бреде колдовства. По своим целям оно не является ни благоприятным, хотя и программирует исключительно на правильное поведение, ни вредоносным, а только нежелательным в силу одного только факта осуществляемого над свободной личностью насилия.

Поэтому о герое пациента пока нельзя сказать, что он достиг сопричастности взрослым; скорее он всего лишь трикстер, протестующий против правил человеческого общежития и стремящийся выйти за рамки их ограничений.

- Читать далее "Психическое воздействие при автоматизмах. Пример психического воздействия при паранояльном синдроме"