Несмотря на большие усилия, направленные на изучение генетики вирусов животных, за весь период после 1950 г. в области генетического картирования сделано немногим больше, чем в работе с бактериофагами за первые два года после открытия рекомбинации между мутантами фагов. Основная причина столь медленного продвижения — неудовлетворительная природа использованных систем. Трудности возникали отчасти по вине самих исследователей, которые выбирали вирусы по их важности для медицины или ветеринарии, а не по их пригодности для генетического анализа.

Однако большая часть затруднений связана с самой природой животных клеток. Клетки-хозяева для изучения бактериофагов — это гаплоидные одиночные клетки, генотип которых доступен для экспериментального контроля. Хотя животные клетки можно клонировать и методы генетики соматических клеток непрерывно совершенствуются, все же и сегодня в работе с ними встречаются большие технические трудности. Кроме того, клетки животных диплоидны и содержат намного больше генетического материала, чем бактерии, поэтому их невозможно так четко контролировать в генетическом отношении.

В отличие от системы бактерия — бактериофаг здесь имеются также технические трудности, связанные с эффективным заражением животной клетки вирусами. При работе с вирусами животных нередко происходит элюция вируса с клеток, а низкая эффективность заражения (обычно менее 0,1) означает, что более 90% физических вирусных частиц не вызывают инфекционного процесса. При множественном заражении, используемом для изучения генетических взаимодействий, все клетки получают наряду с одной или несколькими инфекционными частицами также некоторое число неинфекционных частиц.

Участие последних во взаимодействии между вирусами в разных системах различно, но оно всегда затрудняет точную количественную работу. Заражение клеток вирусом гриппа с высокой множественностью ведет к феномену фон Магнуса, т. е. к образованию частиц, основная масса которых не имеет полного генома. Весьма сходные явления обнаружены сейчас и у некоторых других вирусов. В других случаях инфекция с высокой множественностью приводит к «токсическим» изменениям в клетках, которые могут подавлять проникновение вируса и, возможно, синтез вирусных макромолекул. Активный и инактивированный вирус и даже некоторые вирусные компоненты могут вызывать интерференцию и, следовательно, изменять урожай вируса (Шлезингер, 1959).

Несмотря на все эти затруднения, у полиовируса и герпесвируса было проведено генетическое картирование с помощью рекомбинационного анализа: оно технически возможно также у аденовируса и вируса осповакцины. У многих вирусов внутримолекулярная рекомбинация еще не обнаружена. Для некоторых из них надежды на успех в картировании, по-видимому, связаны с применением более прямых биохимических подходов, таких, как использование ингибиторов типа пактамицина (Рекош, 1972) и выяснение функции каждого фрагмента генома у вирусов, подобных вирусу гриппа и реовирусу (Мак-Доуэлл и др., 1972).

Введение мини-культур (Сэмбрук и др., 1966) и использование метода реплик (отпечатков) при работе с такими культурами (Робб и Мартин, 1970) должны ускорить генетическое изучение вирусов, к которым применимы эти методы. Стивенсон и сотр. (1972) сообщили об усовершенствовании обоих методов. Заслуживают дальнейшей разработки методы обогащения, например использование изатин-тиосемикарбазона (или рифампицина) для обогащения поксвирусов (Сэмбрук и др., 1966) и метод увеличения бляшек, ранее использованный для бактериофага Т4 (Эдгар и Лайлосис, 1964) и примененный для селекции ts-мутантов полиовируса (Купер и др., 1966) и реовируса (Филдс и Иоклик, 1969); эти подходы помогут ускорить селекцию ts-мутантов и повысить выход ts-мутантов по «ранним функциям».

- Вернуться в оглавление раздела "Вирусология"