История изучения бешенства в России. Отечественная рабиология

Вирусология:

Популярные разделы сайта:

История изучения бешенства в России. Отечественная рабиология

Открытие Пастера нашло самую плодотворную почву в России, где уже в 1886 г. в Одессе, Петербурге, Москве, Самаре и Варшаве открываются первые в мире пастеровские станции. Станции сыграли большую роль в становлении и торжестве, а также в дальнейшем усовершенствовании методики специфической профилактики бешенства. Большой научный и исторический интерес представляет деятельность Одесской станции. По инициативе Одесского общества врачей городская дума 21 мая 1886 г. постановила учредить в Одессе Бактериологическую станцию во главе с И. И. Мечниковым.

Н. Ф. Гамалея, командированный к Пастеру для изучения и перенесения его метода в Россию, присылает кроликов, зараженных фиксированным вирусом. Первая инъекция вакцины делается Якову Бардаху, 28 лет, «изъявившему желание быть привитым». И. И. Мечников как глава комиссии, в которую входили А. О. Ковалевский, Н. А. Строганов и др., с присущей ему «широтой взгляда и увлекающей перспективой» определяет задачи станции: «...не только прививочная станция, но и учреждение с задачами всего того, что касается бактериологии и ее практического применения». Руководителями станции последовательно были крупные русские ученые: И. И. Мечников, Н. Ф. Гамалея, Я. Ю. Бардах, О. Ф. Буйвид, В. Пальмирский, П. Н. Диатронтов, Г. Б. Палавандов и др. На Одесской бактериологической станции работали Д. К. Заболотный, Л. А. Тарасевич, В. К. Стефанский, С. М. Щастный и др.

Открытие Петербургской пастеровской станции состоялось 13 июля 1886 г. «Еженедельное обозрение», № 115, отмечало: «когда за границей собираются и устраивают специальное учреждение для применения этого метода, подобное учреждение уже существует в Петербурге». Пастер вместе с Н. А. Круглевским, побывавшим в Париже с укушенным гвардейским офицером, направляет в Петербург своих помощников Луара и Пердри, а также двух зараженных кроликов. Петербургская станция обслуживает главным образом северо-западные губернии страны. На станции развертывается интенсивная научно-исследовательская работа. Там работали X. И. Гельман, В. А. Краюшкин, Э. Ф. Шперк, впоследствии директор Института экспериментальной медицины, В. Г. Ушаков, Л. А. Владимиров и др. (А. А. Ефременко).

Инициаторами организации Московской пастеровской станции явились Н. В. Склифосовский и А. С. Пучков. Московское хирургическое общество на свои средства командирует в Париж Н. А. Унковского и А. А. Гвоздева. Открытие станции состоялось 12 июля 1886 г. при Александровской больнице (позже больница имени доктора Гааза). С 1889 г. станция переезжает в специальное здание, по архитектуре очень напоминающее здание лаборатории Пастера в Париже, построенное и оборудованное на средства, собранные по подписке от населения попечителем больницы А. И. Протопоповым (Малый Казенный пер. 5а, ныне пер. Мечникова). Станция обслуживала 25 губерний. В ней работали К. А. Бари, В. А. Сура, A. В. Жуковский, А. П. Муратова, А. И. Саватеев,

B. И. Поляков, Е. В. Семенова. Монография «Бешенство», написанная А. И. Саватеевым (1927), в течение долгого времени оставалась настольной книгой советских рабиологов. Московская пастеровская станция с 1919 г. входит в состав Института имени И. И. Мечникова и превращается в центральное антирабическое учреждение в нашей стране (Е. В. Семенова).

Трудно переоценить научное и организационно-методическое наследие открытой 15 июля 1886 г. Самарской (М. И. Аккер), Пермской (Е. И. Карнаухова), Нижненовгородской (Е. И. Миролюбова), Смоленской (М. П. Изаболииский), Киевской (С. М. Коцевалов), Харьковской (М. П. Глузман), Минской (Б. М. Иовелев, Б. Я. Эльберт) и других русских пастеровских станций, явившихся родоначальниками большинства современных институтов эпидемиологического и вирусологического профиля в нашей стране.

До Октябрьской революции в России функционировало 28 станций, однако к 1925 г. число их достигает 57, а к 1927 г. — 70. Открытие все новых станций объяснялось развитием эпизоотии бешенства. Интересно, что инфекция проникает на север, и в Вологде на основании телеграфного распоряжения Н. А. Семашко (№ 3421) и Вологодского губздравотдела учреждается пастеровская станция в составе губернской баклаборатории.

Как любое биологическое медицинское средство, вакцина Пастера была не лишена некоторых недостатков: нейро'паралитические осложнения, вызываемые недоинактивированным фиксированным вирусом или энцефалитогеииой балластной мозговой тканью, безуспешность прививок в отдельных случаях укусов опасной локализации (короткий инкубационный период) или из-за позднего начала прививок.

В конце ноября 1886 г., через 37 дней после укуса и 24 дня от начала прививок, в Париже заболевает бешенством Луиза Пеллетье и в Одессе — Тыжненко. На заседании Медицинской Академии академик Петер обвиняет Пастера в том, что он заражает своих пациентов кроличьим бешенством. В Петербургском медицинском обществе Г. Кеослер спрашивает, «не умер ли Тыжненко от привитого ему бешенства?».

Таким образом, в 80-х годах открытие Пастера переживает период сомнений, упреков и нападок. Противники Пастера объявляют его шарлатаном и убийцей, «прокурорский надзор едва не вмешался в самое дело прививок. Пастер заболел и должен был оставить Париж и уехал в Бордигеру» (Н. Ф. Гамалея). В защите открытия Пастера очень большую роль сыграли работы Н. Ф. Гамалеи на Одесской пастеровской станции. Н. Ф. Гамалея убедительно доказал неоспоримую эффективность антирабических прививок и методическую несостоятельность опытов и статистических выкладок противников Пастера. Что же касается паралитического бешенства, то оно, как показал Н. Ф. Гамалея, регистрируется и у непрививавшихся людей. Сам Пастер указывал, что бешенство, вызываемое уличным или фиксированным вирусом бешенства, может быть дифференцировано путем субдуралыюго заражения кроликов.

В этот период Н. Ф. Гамалея навещает больного Пастера в Бордигере, а затем едет в Лондон для встречи с Хорсли, секретарем комиссии, назначенной английским правительством для проверки методики вакцинации против бешенства (О. В. Бароян, П. Лапин). Работы Н. Ф. Гамалеи были настолько убедительными, что «целый ряд выдающихся ученых Франции и Англии горячо высказался в пользу пастеровского метода».

Сотрудниками Института Пастера в Париже Н. Ф. Гамалея был назван «одним из наиболее знаменитых V участников Пастеровской эпопеи» (Б. В. Петровский). В юбилейной статье, посвященной выдающемуся румынскому рабиологу— Виктору Бабешу, Ш. Д. Мошковский писал: «Гении открывают новые горизонты, намечают новые принципы. Раскрытие же основного содержания этих принципов, установление границ новой области выпадают на долю первых адептов нового учения, первых пионеров». Мы вправе утверждать, что такого рода первыми адептами учения Пастера, первыми пионерами в этой области были Н. Ф. Гамалея и блестящая когорта первых русских рабиологов.

«Дерево» рабиологии, посаженное Пастером и его соратниками, продолжает бурно расти и давать все новые и новые побеги. В развитии учения о бешенстве, которое с полным основанием можно назвать пастеровским, особенно плодотворной оказалась третья четверть текущего столетия.

- Читать "История диагностики вируса бешенства"

Оглавление темы "История бешенства":