Итак, мы будем изучать яды, но мы будем их рассматривать с очень определенной точки зрения. В глазах представителя судебной медицины яд— прежде всего орудие преступления; токсиколог, химик изучают их еще и с иной точки зрения. Для нас же—это агенты, способные изменять явления жизни и даже полностью прекращать их. Наша роль будет состоять в том, чтобы проследить влияние каждого яда, потому что каждый из них вызывает особую болезнь, и мы увидим, что многие болезненные процессы, в сущности, чаще всего являются отравлениями.

Мы будем изучать различные механизмы смерти во всех их видах, что нас лучше посвятит в тайны жизни, чем любое иное изучение, ибо, в конце концов, смерть есть противоположность жизни. Все определения, которые можно ей дать, всегда сводятся к этому, хотя это и кажется слишком наивным, а отсюда следует, что узнать, как умирают, это в то же время значит узнать, как живут.

Самое большое препятствие на пути прогресса экспериментальной медицины состоит в том, что в течение долгого времени создавали и часто создают и теперь крайне ложное и несовершенное представление об общей конституции организма. На жизнь смотрели как на силу, которая может локализоваться в ограниченном месте тела, в одном органе или даже в одном аппарате.

Так, когда делают укол в определенное место продолговатого мозга, что влечет за собой немедленную смерть, то те, которые локализуют жизнь в некоторых точках тела, должны были бы сказать, что изгнана жизнь, которая была в этом месте, тогда как в действительности просто был нарушен важный для существования опытного животного механизм, который для других мог бы не иметь такого значения.

Так, перерезка лицевого нерва у человека вызывает едва заметное искажение лица вследствие изменения игры физиономии. У лошади же, наоборот, эта операция смертельна, потому что в этом случае ноздри так смыкаются одна с другой, что прекращается всякий выход воздуха, и лошадь, которая не может, подобно человеку, дышать ртом, быстро погибает от асфиксии. К тому же, согласно этому рассуждению, можно было бы локализовать жизнь еще и во многих других местах, часто даже в совсем незначительных.

Это потому, что жизнь, в действительности, пребывает всюду в человеческом теле; ее истинный очаг находится в гистологических элементах, образующих ткани, и в конечном счете он является результатом действия всех элементарных частей. Вот достаточно ясное представление, которое нам дает современная наука о конституции организма, и это представление нужно перенести в физиологию, патологию, терапию, чтобы сделать из них истинную основу экспериментальной медицины.

Яды, введенные в организм, проникают вплоть до анатомических элементов, функции которых они по-разному изменяют или даже подавляют. Таким образом, можно классифицировать яды в зависимости от природы различных гистологических элементов, на которые они действуют, и в этом-то и будет состоять главное наше занятие.

Действительно, как мы это только что сказали, следует различать две медицины: медицину настоящего, которую нужно знать и применять всегда, чтобы с честью выполнять профессию врача, и медицину будущего, медицину прогрессивную, направление которой должно быть известно, потому что каждый из нас при выполнении своей работы призван содействовать движению вперед. Первая в достаточной степени преподается на медицинских факультетах, где, излагая современное состояние науки, дают все практические знания, необходимые для врача.

Здесь мы будем считать все эти знания уже приобретенными, и мы постараемся следить за последними успехами сегодняшнего дня и даже вызывать успехи завтрашнего дня, одним словом, направлять взоры врача на будущее. При помощи экспериментальной медицины врач сможет получить настоящую власть над живыми существами—власть тем более законную, что вся она будет осуществляться в их интересах.

- Читать далее "Активная медицина. Внутренняя медицина по Бернару"