Как бы то ни было, знаменательно уже и то, что Цельсий подумал поставить этот вопрос, но он разрешает его самым неожиданным образом, объявляя, что не следует делать опыты на живых существах вообще, ни на человеке, ни на животных. Но внушали ему это убеждение не доводы чувства или морали, а научные соображения, именно та мысль, что страдания истязуемого существа могут исказить обычные явления жизни и тем привести к серьезным ошибкам.

Так, например, не говоря уже о праве над жизнью и смертью, которое было отменено лишь сравнительно поздно, ни о жестоких физических наказаниях, которые всегда оставались обычными, укажу хотя бы на то, что в случае обвинения хозяина в преступлении все его рабы подвергались пытке и что нередко гражданин, чтобы отвести от себя подозрения, произвольно подвергал пытке своих рабов. Таким образом, ими пользовались как инертной материей для решения вопроса, связанного с законом: не было ли бы также естественно пользоваться ими и для разрешения научной проблемы?

Несомненно, возражение Цельсия заслуживает внимания; экспериментирование на живых существах связано со множеством трудностей, но дело физиолога суметь справиться с ними, разобраться в хаосе, подлежащем его наблюдению, отличить то, что со всею несомненностью является нормальным явлением в организме, от того, что может быть искусственным продуктом самого опыта. Без сомнения, задача эта не легка, но мы должны взять ее на себя, потому что другим способом мы ничего не изучим.
Что касается опытов на человеке, мы уже сказали, что в древности к ним иногда прибегали, так же как и в средние века и даже в начале новых веков.

В более близкие к нам времена также еще производились опыты на человеке, но более невинного характера: так, людям, приговоренным к смерти, а также чахоточным, которым предстояло в скором времени умереть от их болезни, давали проглотить яйца глист, чтобы потом при вскрытии умершего проследить эволюцию этих червей. Также нередко делались наблюдения и разного рода опыты над казненными вскоре после их смерти. Ясно, что с этим не связано никаких неудобств.

Так, например, когда Генрих II получил на турнире от капитана гвардии Монгомери удар копьем в глаз, вызвавший через несколько часов его смерть, то врачи подвергли такому же ранению четверых приговоренных уголовных преступников, чтобы с полным удобством изучить раны.

Так как мы не должны оперировать на человеке, приходится экспериментировать на животных. Но и здесь во имя чувства физиологии ставились преграды. Проблема вивисекции в свое время остро волновала многих и нередко вызывала самые неверные представления. Не так давно еще физиологи-экспериментаторы слыли людьми особой породы, чувств которых не понимали и которых почти опасались. Я помню, что даже в этих стенах во времена Мажанди на физиологические опыты смотрели очень косо.

- Читать далее "Вивисекция. Доказательство оправданности опытов на животных"