Ликвидация инфекционных болезней — давняя мечта передовых ученых. Более 100 лет назад, в 1875 г., выдающийся русский гигиенист Ф. Ф. Эрисман писал: «...История дает нам надежду, что благодаря всеобщему распространению образования, улучшению социальных условий и развитию науки удается все более и более оттеснить на задний план и наши господствующие эпидемические болезни, а может быть и вовсе освободить от них род человеческий».

Однако лишь с созданием Советского государственного строя и социалистического общества стала возможной реальная постановка вопроса о ликвидации отдельных инфекционных болезней, разработка научных основ их ликвидации и реализация плановых массовых профилактических и противоэпидемических мероприятий. Обобщая это положение, академик К. И. Скрябин в заявил: «Советский строй ликвидировал паразитизм социальный. Советская передовая наука обязана истребить паразитизм биологический».

Еще на первых этапах социалистического строительства, в 30-х годах, К. И. Скрябин выдвинул концепции «девастации» и под его руководством началась реализация плана ликвидации различных гельминтозов. В 1939 г. Л. В. Громашевский выступил с планом ликвидации сыпного тифа. В тот же период Л. М. Исаев осуществил программу ликвидации очага ришты в Бухаре, а П. Г. Сергиевым была начата разработка плана ликвидации малярии. Этими работами было положено начало научной разработке основ ликвидации инфекционных болезней.

Развивая учение о ликвидации инфекционных болезней, В. М. Жданов и В. Д. Тимаков в 1952 г. предприняли попытку классифицировать их по степени «готовности» к ликвидации. В первую группу были включены болезни, в отношении которых уже в настоящее время разработана, проверена практикой и обеспечена экономически система мероприятий, позволяющих в определенные, не слишком длительные сроки осуществить ликвидацию болезни в нашей стране (из зооантропонозов сюда были включены бешенство, туляремия и др.).

Во вторую группу вошли болезни, в отношении которых существующая система мероприятий позволяет добиваться резкого снижения заболеваемости, но пока не дает возможности серьезно ставить вопрос об их ликвидации (сибирская язва, клещевой энцефалит и др.). Третья группа включала болезни, в отношении которых существующая система мероприятий позволяет предупреждать и ликвидировать лишь отдельные их вспышки (лептоспирозы, лихорадка Ку, тениоз и др.). В четвертую группу вошли недостаточно изученные болезни (токсоплазмоз и др.) (Тимаков).

Под руководством В. Д. Тимакова в 1966 году была составлена перспективная схема сокращения и ликвидации заразных болезней на ближайшее время, исходя из научно-теоретических основ и практической значимости каждой из них в инфекционной патологии.

По этой схеме регистрируемые в СССР заразные болезни были распределены на пять групп, зооантропо-нозы были отнесены к 5-й группе — хорошо изученные инфекции, борьба с которыми основана на эффективной системе мероприятий, позволивших достигнуть низкого уровня заболеваемости.

В эту группу, наряду с полиомиелитом и малярией, были включены и такие зооантропонозы, как бешенство, туляремия, лептоспироз, сибирская язва. При этом было указано, что хотя они в настоящее время и не занимают существенного места в общей инфекционной патологии человека, тем не менее ослабление борьбы с ними может способствовать этому.

В настоящее время все большее число сторонников приобретает определение Л. В. Громашевского, согласно которому ликвидация (искоренение, эрадикация) инфекционной болезни предполагает «полное уничтожение данной заразной болезни в пределах страны (государства), ряда стран или всего земного шара, сопровождающееся полным уничтожением или исчезновением в пределах соответствующей территории возбудителей данной болезни, что исключает всякую возможность возникновения ликвидируемой инфекции в любой форме среди населения данной территории без заноса возбудителя извне».

Аналогичной точки зрения придерживаются Ш. Д. Мошковский, а также В.М.Жданов, полагающий, что «...понятие ликвидации инфекции означает уничтожение возбудителя болезни как самостоятельного биологического вида, в связи с чем исчезает и данная нозологическая форма». К мнению Жданова присоединяется и И. И. Елкин, уточняя лишь, что «не обязательно речь должна идти о территории целого государства. Так, например, в таком большом государстве, как СССР, та или иная болезнь может быть ликвидирована на определенной территории (в союзной республике, в пределах края или области)».

«Ликвидация инфекционной болезни представляет собой конечную, завершающую ступень успешной борьбы с данной болезнью», — указывает Л. В. Громашевский. Вместе с тем в условиях, когда истинная ликвидация инфекционной болезни как нозологической формы в силу ряда причин нереальна, в качестве этапных на пути к конечной цели ставятся конкретные задачи, например, недопущение летальных исходов, прекращение заболеваемости среди определенных контингентов населения, снижение ее в определенное число раз, до определенного уровня и т. д.

Исходя из подобной концепции, Э. Н. Шляхов полагает, что ликвидация зооантропонозов может быть достигнута в два этапа: первый этап — оградительный, во время которого ставится цель свести до минимума случаи заболевания людей и который в СССР уже в настоящее время успешно реализуется в отношении целого ряда зооантропонозов благодаря проведению научно разработанных защитительных мер(вакцинация, гигиенизация боенского дела, акты санитарного законодательства, дезинфекционные меры и т. п.).

Второй этап — заключительный, который отождествляется с «биологической» ликвидацией вида возбудителя и освобождения от паразитов источников инфекции, то есть истинной ликвидацией инфекции в концепции, сформулированной Л. В. Громашевским.

Этой точки зрения придерживается также О. В. Бароян.

И. И. Рогозин предлагает использовать следующие критерии для суждения о снижении и ликвидации зооантропонозных инфекций:
а) стабилизация заболеваний, когда годичные показатели колеблются в незначительных пределах;
б) снижение заболеваемости до спорадических случаев;
в) полное прекращение заболеваемости людей, когда заболеваемость среди них не регистрируется в результате искусственной иммунизации или естественной устойчивости, хотя возбудитель сохраняется в природных очагах;
г) ликвидация инфекции, когда возбудитель ликвидирован в природе.

Используя эти критерии при анализе заболеваемости зооантропонозами населения за последние годы, можно считать, что в нашей стране уже создана ситуация, отвечающая первым двум требованиям этой схемы: заболеваемость снижена до спорадических случаев и на этом уровне наступила ее стабилизация. Вместе с тем переход к последующим этапам ликвидации — задача весьма непростая.

При анализе возможностей воздействия на источник возбудителя инфекции возникает прежде всего необходимость в дифференцированном подходе к группе антропургических и к группе природных и природно-антропургических инфекций, в отношении которых возможности противоэпидемической практики существенно различны.

В первую очередь необходимо указать, что медицинская наука и практика еще не располагают повсеместно осуществимыми радикальными методами ликвидации резервуаров возбудителей природно-очаговых зооантропонозов и оздоровления природных очагов инфекций.

Так, воздействие на природные очаги туляремии, лептоспироза, эризипелоида, листериоза, клещевого энцефалита, геморрагических лихорадок и др. осуществляется путем проведения мероприятий (прежде всего — агротехнических), препятствующих массовому размножению грызунов и клещей, а также путем использования всех возможных методов дератизации и дезинсекции, направленных на ограничение численности грызунов и клещей. Такие мероприятия эффективны лишь на ограниченных пространствах, но не осуществимы в масштабе всей страны ввиду трудоемкости и дороговизны.

Примером успешной борьбы с такой болезнью может служить оздоровление природного очага чумы в северозападном Прикаспии, занимавшего в прошлом около 20 млн га и простиравшегося от Волгограда до Махачкалы с севера на юг и от Волги до Сальска с востока на запад.

С 1924 года были начаты работы по истреблению малых сусликов — основного источника возбудителя чумы на этих территориях. Благодаря широкомасштабному проведению этого мероприятия (до 1941 г. была обработана площадь 44,5 млн га) с 1939 г. эпизоотии чумы среди сусликов выявить не удавалось. Вследствие перерыва работ в период войны, в 1946 г. на Черных землях, а в 1950 г.— в Дагестане вновь были обнаружены эпизоотии среди грызунов.

С 1946 по 1960 г. работы по истреблению сусликов в этих районах были проведены на площади 12,7 млн га. Всего с 1933 по 1960 г. было обработано (преимущественно газовым методом — хлорпикрином и цианплавом) 60,2 млн га. С 1953 г. используется в основном приманочный метод борьбы (Бочарников, Зинин, Калабухов и др., 1968).

Оздоровлению природного очага чумы способствовало интенсивное освоение целинных земель, создание судоходного Волго-Донского канала, Цимлянского моря, крупных водохранилищ, сети каналов для обводнения и орошения засушливых земель. Построены сотни населенных пунктов, Цимлянский гидроузел. От него проложена железная дорога. То есть, в данном случае комплекс истребительных мероприятий сочетался с мероприятиями по преобразованию природы и расширению сферы хозяйственной деятельности.

Вместе с тем современные исследования свидетельствуют, что искусственное разрежение популяции хозяев возбудителей природно-очаговых инфекций, достигаемое в результате истребительных мероприятий, далеко не всегда снижает уровень паразитарных контактов в очаге и, следовательно, не всегда уменьшает опасность развития эпизоотии.

Например, оценка эффективности истребительных мероприятий, проводившихся в 1960—1969 гг. на северо-востоке Прикаспийской низменности (Куницкий и др.) и в 1969—1970 гг. в Приаральских Каракумах (Чекалин и др.) показала, что даже 2- и 3-кратное частичное истребление больших песчанок отравленными приманками не разрывало паразитарные контакты в местах сгущения нор, не влияло на высокую остаточную их обитаемость после обработок и высокую подвижность песчанок, значительную численность блох, сохранение условий для их воспроизводства и резкое увеличение их миграционной активности в результате частичной потери основных хозяев, следствием мероприятий стало не уменьшение, а, напротив, увеличение опасности развития эпизоотии.

Другим примером недостаточной эффективности истребительных мероприятий в ликвидации природного очага болезни может служить опыт борьбы с эпизоотией бешенства лисиц в Западной Европе. В последние годы эпизоотия лисиц неудержимо распространяется по странам Западной Европы, охватывая ФРГ, Швейцарию, Австрию, Люксембург, Бельгию, Францию. Массовое уничтожение лисиц не принесло желаемого результата, так как уменьшение плотности популяции лисиц резко усилило миграцию оставшихся животных и ускорило разнос инфекции.

Следует учитывать, что природные очаги болезней человека представляют собой сложные и устойчивые биоценологические образования. Обычные меры профилактики природно-очаговых болезней, в том числе и искусственное разрежение популяции основных источников возбудителей инфекций, могут оказывать лишь ограниченное влияние на сам природный очаг и не способны привести к его ликвидации. По-видимому, наиболее перспективными являются мероприятия, направленные не на борьбу с хозяевами возбудителя болезни, а на преобразование или ликвидацию занимаемых ими стаций переживания, изменение самих ландшафтов.

Наиболее эффективная мера в ликвидации антропургических зооантропонозов — санация ценных и уничтожение малоценных больных животных. Так, основным мероприятием по ликвидации бруцеллеза является уничтожение больного животного. Забою и сдаче на мясопоставку подлежит все поголовье отары, в которой выявлены больные бруцеллезом овцы с острым течением инфекции (аборты), стада свиней вместе с молодняком, крупный рогатый скот при остром течении инфекции или выявлении большого количества положительно реагирующих животных, а также при заражении такого скота В. melitensis.

Именно это позволило за последние годы полностью ликвидировать бруцеллез овец в Украинской, Молдавской ССР и 30 областях, краях и автономных республиках РСФСР (Вершилова, Голубева).

Аналогичная мера весьма эффективна в отношении туберкулеза крупного рогатого скота и птиц (Токаревич), болезни Ньюкасла (Аавер) и др.

В подобных случаях наиболее сложной задачей остается предупреждение новых заносов возбудителей инфекций в оздоровленные хозяйства путем соблюдения правил карантинизации вновь поступающих животных.

Более сложно воздействовать на те инфекции, при которых резервуар возбудителя не ограничен только одомашненными животными и птицами, а имеет продолжение в природе в виде зараженных грызунов (лептоспироз, эризипелоид), птиц (орнитоз, ньюксльская болезнь), клещей (клещевой энцефалит, лихорадка Ку) или почвы (сибирская язва).

Так, природные очаги клещевого энцефалита в Томской и Кемеровской областях постепенно превращаются в антропургические очаги сельского типа в лесной и лесостепной местности, а также в очаги городского типа. Равнинная тайга Западной Сибири бедна в отношении видового состава мелких млекопитающих — прокормителей преимагинальных стадий лесного клеща, хотя численность их велика.

В противоположность этому, плотность популяции копытных и хищных, являющихся прокормителями имаго, незначительна, что обусловливает низкую численность клещей. Освоение тайги сопровождается проникновением в лесную зону лугово-полевых и синантропных видов млекопитающих, что обеспечивает стойкую кормовую базу для преимагинальных стадий лесного клеща и способствует увеличению циркуляции вируса в очаге. Снижение численности видов и плотности крупных млекопитающих компенсируется домашними животными, плотность которых на единицу площади выше, чем плотность диких и копытных животных в тайге. В результате в обжитых районах численность лесных клещей возрастает, что может обусловить возникновение очага клещевого энцефалита.

Трудности борьбы с бешенством обусловлены тем, что в отдельных районах существуют природные очаги этой инфекции, где вирус укоренился среди дикоживущих плотоядных (лисы, волки, барсуки и др.), нередко становящихся источниками возбудителя инфекции среди домашних животных и человека. Вместе с тем опыт Венгерской Народной Республики убедительно свидетельствует о том, что даже при наличии на территории страны эпизоотии среди лис и диких кошек заболевания бешенством среди людей могут быть предупреждены при условии поголовной вакцинации собак.

Поэтому дальнейшее снижение заболеваемости вплоть до полного предупреждения случаев заболеваний бешенством среди людей — задача вполне реальная. Об этом свидетельствуют успехи Прибалтийских республик, Москвы и Московской области, Ленинграда и Ленинградской области, Донецкой, Днепропетровской, Калининской, Ярославской и ряда других областей (Бургасов).

- Читать "Пример борьбы с сибирской язвой как зооантропонозом"

1. Механизмы борьбы и ликвидации зооантропонозов в СССР
2. Пример борьбы с сибирской язвой как зооантропонозом
3. Вакцины в профилактике зооантропонозов
4. Эпидемиологический надзор за зооантропонозами
5. Социальное и экономическое значение профилактики зооантропонозов
6. Проблемы профилактики зооантропонозов
7. Сальмонеллезы - история, география, возбудители
8. Источник сальмонеллеза и его резервуар
9. Клиника сальмонеллеза у животных и человека
10. Лабораторная диагностика сальмонеллеза