Способ проникновения «тел» в пациента П. отчасти напоминает примитивную «магию бросания», знакомую нам по многим бредовым сюжетам: пациент пытается уклоняться от «бросков» в прямом смысле этого слова, используя в качестве защитной «магии» китайскую систему ушу.

Таким образом, случай П. помогает в очередной раз удостовериться в историогенетической производности психических автоматизмов от синдромов с бредом колдовства и одержимости По существу, разделительной линией между той и другой группами синдромов являются предметность и объектность — качества, которыми наделяются «колдовство» и «одержимость», или, соответственно, в клинической плоскости, соматический автоматизм Не будь этой «предметности — объектности» воздействия, выражающейся в инкорпорации в пациента чужеродных тел и вызывающих в нем разнообразные изменения, о прочей продуктивной симптоматике следовало бы говорить как о типичном психическом автоматизме.

Тогда «одержимость» в структуре его «диалогов внутри головы», сделанных термических, кинестетических и других ощущений и трансформаций была бы не явной, а латентной. Собственно говоря, именно такое «омоложение» синдрома и происходит под влиянием психофармакотерапии, когда, по словам пациента, бомбардировка продолжается, но внедрений сущностей практически уже нет.

Кое-какие сохраняющиеся вторжения в психику лишаются своего предметного носителя, сближаясь с полевым, энергетическим воздействием («в мозг входят только тепловые спецэффекты, они изменяют ход мыслей и логику», после чего он начинает мыслить чужими «мыслеобразами»). Внедряющиеся и тотально меняющие поведение «сущности» теперь преобразуются в феномен «вкладывания мыслей» в структуре неразвернутого автоматизма.

Несколько слов о персональном мифе пациента. Его феномены соматопсихического автоматизма органично вписываются в знаковую систему посвящения - действа, названного больным психическим экспериментом. Он включает: контакты с астральным миром колдунов, одержимость исходящими из астрала летающими, говорящими, проникающими объектами (= духами), насильственное превращение пола и замену частей тела; навязывание роли безумца (провоцируют на абсурдные поступки), наркозависимой личности и всецело управляемого робота

Стилистика поведения «руководителей» носит откровенно трикстерный характер, посвящение в такого же трикстера предстояло, судя по всему, и П. Однако среди внешних воздействующих объектов внимание пациента начинают привлекать некие светлые сущности. Есть вероятность того, что герой, пребывавший в положении «астрального мусороприемника», станет со временем «очистителем астрала», т. е. исполнителем тех функций, которые атрибутивны для шаманского репертуара и «спасителя мира».

Выводы, которые следуют из анализа синдромов, принадлежащих 2-й группе, в клинико-эволюционном смысле более «молодой». В бредовых конструкциях с менее архаическими проявлениями синдрома психического автоматизма комплекс «магическое воздействие - тотемистическая идентификация» сохраняется как четко распознаваемое структурно-функциональное образование, но выполненное в системе семантических эквивалентов архаического бреда, а именно других тематических форм бреда, различных галлюцинаций, а также иных феноменов, смежных с ними по шкале продуктивных регистров (сенестопато-ипохондрических, дереализационно-деперсонализационных) и с относительно меньшей детальностью сходства.

Техника воздействия в бреде тяготела к утрате предметно-манипулятивного характера, а часто и физического характера как такового. Проекции на «одержателя» представлений о предках и потустороннем мире, идентификация с ними утрачивали тотемные и материальные черты, отличались антропоморфизмом, духовным характером одержимости. Если вербализация сенестопатических автоматизмов зачастую еще содержала в себе следы анималистической одержимости («сделанное» ощущение «будто лапками в животе перебирают», «что-то грызет, ползает»', ощущение «раздвоенности языка»), что указывало на их происхождение в историогенезе от бреда одержимости (зооантропии) и висцеральных галлюцинаций, утративших предметность, то идеаторные позитивные автоматизмы (феномены «вкладывания») наиболее точно соответствовали «одержимости духом».

Несмотря на отсутствие онейроида, стойкого бреда одержимости и аутометаморфозы, адекватные им этапы МРК (VI—VIII) не исчезали из психопатологии этих больных, а транслировались в галлюцинаторно-бредовое содержание соматопсихического автоматизма. На конкретных примерах показано, что психопатология автоматизмов, феноменов «отнятие — вкладывание» и других, смежных с ними, доступна декодированию в той же мифоритуальной системе, которая была апробирована здесь многократно.

Сюжет бреда во 2-й группе (историогенетически относительно новой) выражался, преимущественно, в современных понятийных категориях и характеризовался более абстрактным мифологизмом, тем не менее это не мешало интегрировать его элементы в читаемый текст на той же матричной основе.

- Обратно в раздел "Психиатрия и психология"