Но я должен был отказаться от моей первоначальной программы ввиду недавних изменений, происшедших в моем преподавании вследствие учреждения Высшей практической школы.

Когда в прошлом году министр народного просвещения запросил у разных ученых отчеты о состоянии наук во Франции, я, наряду с другими, ответил на это почетное обращение*. Я воспользовался, естественно, этим случаем, чтобы указать на трудности, мешающие у нас прогрессу физиологических наук, и чтобы указать на самые неотложные нужды науки, которой я занимаюсь.

Эти нужды относятся главным образом к материальным средствам работы, которыми физиология должна быть обеспечена для того, чтобы она могла развиваться и иметь возможность заниматься исследованием явлений живой природы.
Науки распадаются на две больших категории: науки умозрительные и науки о природе.

Умозрительные науки нуждаются в библиотеках и коллекциях, в которых собраны различные памятники человеческого ума: вот их область. Но естественные науки изучают явления природы, что ставит их в совсем отличные условия. Естественные науки нуждаются в залах и просторных музеях, которые представляют в некотором роде природу в миниатюре.

Но одни только экспериментальные науки требуют лабораторий, в которых бы находились все приспособления и все средства анализа,, могущие позволить им проникнуть в механизм внутренних явлений, возникающих в мертвых телах или же в живых существах.

В настоящее время физиологию больше не отсылают в библиотеки, к книгам древних и к анатомическим описаниям,—ее признают экспериментальной наукой живых тел. Если в начале ее развития ее сливали с естественными и анатомическими науками, то можно сказать, что в наше время она складывается и завоевывает свою автономию.

Такое разделение за границей есть уже совершившийся факт; преподавание физиологии и анатомии там стало раздельным. Больше того, в Германии, в России и иных местах физиология снабжена великолепными лабораториями, в которых имеются все средства для занятий, будет ли то общая физиология или экспериментальная медицина. Из всех экспериментальных наук физиология явилась последней, и она и развивается последней, потому что науки развиваются тем легче, чем они проще.

Физика и химия, будучи экспериментальными, простыми науками, сложились первыми; уже давно они обеспечены лабораториями и всеми средствами для их развития. Но в течение долгого времени на физиологию смотрели как на науку отвлеченную и даже романтическую, ибо ее называли «медицинским романом». Она еще не завоевала своего места среди экспериментальных наук; как практической наукой ею совершенно пренебрегали; полагали, что достаточно ее изучать по книгам.

Поэтому в своем отчете министру я требовал, чтобы к физиологии, этой науке, которая составит славу XIX века, относились соответственно ее значению и обеспечили бы ее во Франции средствами, которых ей недостает. Это требование мне казалось тем более справедливым, что Франция не могла отставать в развитии этой науки после того, как она стала во главе движения за ее создание.

Экспериментальная физиология, действительно, не могла начаться раньше, чем к концу последнего столетия и в начале нынешнего. Ибо для того, чтобы сделаться автономной и независимой, ей нужны были три существенных точки опоры: физико-химические науки, общая анатомия или гистология и прямое исследование на живых существах. Лавуазье, Биша и Мажанди—три могучих деятеля этой новой науки, и их имена принадлежат Франции. Попечение министра народного просвещения о науках хорошо известно ученым.

Я же могу сказать, что встретил в нем лучшие намерения покровительствовать практическому развитию экспериментальной физиологии, значение и будущность которой он прекрасно понял.

- Читать далее "Создание лабораторий по физиологии. Проблемы создания медицинской лаборатории"