Предыдущий сюжет не лишен терминологических заимствований из дальневосточных мифов и их экранизированных версий (существует японский триллер о людях-якудзах), что, впрочем, нисколько не искажает закономерностей бредового сюжетообразования; заимствования лишь органично переплавляются в тигле собственного бредотворчества больного.

Все изложенное выше может быть сведено к рассказу том, как герой, которому с рождения предуготована высокая миссия, подвергается воздействию и одержимости со стороны сил зла (КГБ, змей, трехпалых чудовищ, дьявола) и как в борьбе с ними он повышает свой духовно-социальный ранг, пройдя путь от одиночки-змееборца до спасителя мира, верховного правителя Земли, культурного героя, творца миров и родоначальника человеческого рода.

Но, прежде чем достигнуть этого уровня, он сам проходит все этапы инициации, включающие очищение (особую диету, запрет на мясо), изоляцию, чередующуюся с миграцией, самоистязание, психофизические практики (асаны, медитацию) с выходом души из тела и потусторонними странствиями, в которых он подвергается испытаниям и мистическим посвящениям.

На этом пути он обретает учителей из потустороннего мира и духовного отца, достигает сверхъестественных способностей и материального богатства. В тексте постоянно звучит мотив многократных умираний и новых рождений героя. В итоге его «Я» начинает походить на совокупность множества миров, то распадающуюся, то воссоздающуюся заново подобно тому, как в мифах о Будде последний в один день разрушает и рождает Вселенную Стирается грань между собственным «Я» и человеческим сообществом планеты, которое видится как совокупность монад (частиц) собственного «Я».

В тотемном отношении герой и его антагонисты мало различимы, все они змеевидные существа — драконы, однако с той лишь разницей, что герой — первый и самый «человечный» дракон, победитель более злобных драконов и освободитель мира от зла (иллюстрация 37).

Он отличается и другими благородными подвигами, спасает ребенка, побеждает мир саранчи; предупреждает народ об опасности; исправляет древние пророчества; преобразуя некоторые уголки Вселенной, перепрограммирует на улучшенный лад развитие земной цивилизации. Как демиург и культурный герой, он дарует людям парапсихологические способности и порядок, представления о котором лингвистически увязаны с миром тотема (политика должна быть, как змея, в нее могут успешно внедряться триады-якудзы).

Пока что персональный образ М. являет собой демиурга не абсолютного, а скорее планетарного масштаба. Тем не менее такая тенденция в его высказываниях уже просматривается: он, подобно Библейскому Творцу, прогневался на людей и изгнал их из космического рая на Землю в надежде на их исправление и возвращение (как «блудных сынов») к месту исходного обитания.

В бреде М. выделяется этногоническая линия, по сути идентичная архаическим мифам о происхождении конкретного племени от тотема. Это фантазия о происхождении сначала отдельного клана, а затем и подавляющей части человечества от дракона Якудзы. По-видимому, это одна из тех бредовых мифологем, которые склонны повторяться на разные лады у представителей всех времен и народов.

- Читать далее "Демиурги в мифах. Мифы демиургов при шизофрении"