Скопец-бедняк живет в небольшом домике из трех комнат с прихожей, оклеенных газетного бумагою, выпрошенною у знакомых; во дворе его нет ни какой-либо постройки, ни ледника, ни сарая. Дом же скопца-кулака как солидностью внешнего вида, так и величиной и убранством комнат ни в чем не уступает любому из лучших домов города Якутска. Красивое высокое крыльцо, широкие двери, большие окна, — все это сразу, еще издалека,, привлекает к себе внимание проезжающего. При входе в дом нас прежде всего поражает обилие света в высоких комнатах и аромат прекрасных цветов, расставленных по углам и подле окон в больших крашеных деревянных кадках. Большой зал, в 9 кв. саж. величиною, уставлен красивой мягкой мебелью, обитой суконной материей голубого цвета. Вдоль стен расставлена дюжина легких венских гнутых стульев; столы покрыты чистыми суровыми скатертями; на среднем простенке, между окнами, прекрасное трюмо, и все стены от пола до потолка увешаны разными картинами в рамках и т.д.

Несмотря на свойственную скопцам-беднякам робость и кротость, земельное неравенство привело к широкому движению бедноты-новоселов за уравнение земельных наделов. В некоторых случаях отношения между новоселами и старожилами так обострялись на почве имущественных противоречий, что дело, по словам скопцов, «чуть ли не доходило до крови».

Но все попытки новоселов получить землю первые годы кончались неудачей. Новоселы были еще плохо организованы, а кулаки-старожилы действовали в союзе с начальством и всегда старались выбирать своего старосту.

В 1888 г. марханский скопец Тимофей Мирошкин от имени 16 скопцов-бедняков подал заявление якутскому губернатору с просьбой помочь скопцам-беднякам получить у богатых землю, «пресечь произвол, допускаемый богачами-скопцами, и защитить угнетаемых ими из-за корысти бедняков».
В конце прошения был представлен список скопцов, владеющих участками земли в 20—40 десятин.

Практических результатов от заявления, несмотря на то что иркутское начальство признало его вполне обоснованным, не было. Скопцы-старожилы оклеветали Мирошкина и добились высылки его на реку Маю.

Два последних ходатая по делам новоселов, Осинцев и Ленков, наученные горьким опытом, прежде чем начинать борьбу, под видом перехода на жительство в другое селение взяли у старожилов одобрительные аттестаты. Ленков и Осинцев требовали только права на остающиеся после умерших скопцов, уже ставшие малоплодородными, истощенные земли.

На всех новоселов марханские скопцы-старожилы отвели, наконец, 100 десятин самой плохой земли. Тяжба между скопцами из-за земли продолжалась вплоть до манифеста 1905 г., когда скопцам разрешено было селиться в любом городе империи.

Рознь между богачами и бедняками отразилась в следующей песне, сложенной бедняками-работниками :
Около Мархи-реки
Стоит селение на бугорке.
Жители хлебопашеством занимаются,
А общественным деятелем Евлампий считается,
Евлампий Григорьев, он умник такой.

Выбрали его однажды на три года старшиной,
И он в той должности начал быстро богатеть,
Так что и богачи стали на него завистливо глядеть.
В то время на Мархе рабочие-скопцы говорили:

«Если б мы здесь не жили б,
Он драповых пиджаков и брюк не носил бы.
Разжился он от нашего брата
И выстроил себе богатые палаты».
Ой, беда! Гонят с Мархи людей бедного класса...
А гляди: у Евлампия строится стеклянная терраса.

- Читать "Хищнический характер скопцов Севера. Жизнь скопцов женщин"