Якубович, работы которого о структуре нервных центров вам известны, исследовал вопрос с гистологической стороны у животных, убитых синильной кислотой, стрихнином и другими токсическими веществами, обладающими очень энергичным действием. Он говорит, что нашел в нервных центрах разорванные клетки и осевые цилиндры и другие подобные же повреждения в спинном мозгу.

Предполагали еще, что кураре химически соединялось с нервными элементами и парализовало их, действуя на них так, как окись углерода действует на кровяные шарики. Но ни та, ни другая из этих остроумных гипотез не отвечает, повидимому, данным вопроса, ибо как объяснить выздоровление животного при применении в течение достаточно долгого времени искусственного дыхания?

Как могло бы справиться животное, если бы нервная система подвергалась полной дезорганизации, или если бы образовалось химическое соединение, не способное передавать нервный ток? В таком случае этот аппарат никогда бы не смог восстановить свои физиологические функции.

Другие наблюдатели предположили, что объектом отравления явились не сами нервы, а что поражалась промежуточная ткань между нервами и мускулами. Но против этой гипотезы можно возразить то же самое: если имело место стойкое изменение, то как эффект яда может исчезнуть, лишь только токсическая субстанция устранена?

С другой стороны, если нервы сделались неспособными передавать приказания воли, то это можно удовлетворительно объяснить изменением их окончаний, не прибегая к помощи промежуточной ткани, существование которой далеко не доказано.

Мы обязаны Бетцольду интересными опытами по этому вопросу. Быстрота, с какою нервная система передает полученные впечатления, была измерена Гельмгольцем; он убедился, что нервный ток пробегает от 60 до 80 метров в секунду. Действительно, у длинных нервов, как седалищный нерв, имеется очень большая разница в быстроте, с которой происходят сокращения, когда раздражению подвергается начало нерва или его окончание.

Хорошо установив нормальную скорость передачи у здорового животного, Бетцольд медленно отравлял его раствором кураре, наблюдая замедление движения нервного тока. По мере того, как развивалось отравление, он замечал, как эта скорость падала с 60 метров в секунду (что является минимумом при здоровом состоянии) до 5 метров; ниже этой точки функция окончательно исчезала.

Но если нерв был глубоко поражен в своих физиологических свойствах, то он не терял ни одного из своих физических свойств; электрические его свойства, обнаруженные Дюбуа-Реймоном, продолжают сохраняться и даже, повидимому, не слабеют. То же самое можно отметить и для всех других свойств того же порядка.

Какой вывод сделаем мы из этого анализа? Очевидно, ткани обладают свойствами физиологическими, физическими и химическими, совершенно отличными одни от других и существующими независимо.

В случае, специально нас интересующем, действие кураре направляется, повидимому, всецело на физиологические свойства нервной системы, так как во всех физико-химических отношениях парализованный нерв, повидимому, тождествен с остальными. Перед нами широкое поле для исследования, и раскрытие загадки представляет огромный интерео для практической физиологии, так как оно ярко осветит нам самые внутренние свойства и функции нервной ткани.

- Читать далее "Мышечные яды. Электротоническая способность по Бернару"