Но следует ли заключить из этой критики, что из страха перед ошибками должно оставаться при самом строгом эмпиризме и удовлетворяться накоплением одних фактов за другими? Очевидно, нет: нужно притти к теориям, которые одни только составляют науку.

Для этого нужно, чтобы разум, исходя из фактов, устремился в неизвестное с помощью гипотетических индукций. Придется только непрерывно, на каждом шагу, призывать на помощь проверку на опыте, из опасения как бы разум, следуя выводам из этих гипотез, не сбился с пути и не забыл реальности.

Одним словом, хорошая экспериментальная наука может быть создана только при двойном участии хорошо наблюденных фактов, представляющих научный материал, и рассуждения, которое их прорабатывает, толкует и координирует. Чрезвычайно трудно соблюсти правильную меру, ведущую к истине, но что особенно важно— это приводить идеи к фактам, а не факты к идеям.

Опасность излишка умозрения становится тем больше, что его применяют к менее развитым экспериментальным наукам и оперируют с меньшим количеством фактов. По мере того как физиология и медицина подвигаются вперед, создание систем становится все труднее, потому что факты до того многочисленны и разнообразны, что если опереться на один из них в качестве исходного пункта для системы, то сейчас же найдется среди них другой для построения противоположной системы.

Медицина находится теперь в переходном периоде, который приведет ее к стадии экспериментальной науки. Экспериментальное направление противоположно духу систем в том смысле, что оно рискует исходить из фактов, лишь поскольку им руководит опыт.

В итоге, в экспериментальных науках нужно прежде всего констатировать факты эмпирически и сами по себе, устанавливая также с возможной точностью условия их существования; затем обращаться к умозрению, которое их объясняет и связывает между собой. Вот в этой-то второй фазе научной работы и находится опасный переход.

Чтобы не впасть в ошибку, нужно, я это напоминаю, итти только шаг за шагом и никогда не пускаться в рассуждение без опыта, который мог бы его немедленно проверить. Само по себе рассуждение не содержит ошибки: рассуждают всегда логично. В экспериментальных науках причины ошибок следует искать ведь не в самом рассуждении, но лишь в исходной его точке и в фактах, на.которые оно опирается.

Когда отправляются от фактов, безусловно известных и, следовательно, верных, то рассуждение, иначе говоря, логика, неизбежно приводит к истине. Тогда нет даже необходимости в экспериментальной проверке: это случай с чистой математикой, когда рассуждают об идеальных фактах, условия существования которых созданы умом. Когда математический анализ, т. е. логика, применяется к общим явлениям физики, то это настолько простые явления, что их еще можно подчинить рассуждению и до известного предела ими руководствоваться.

Тем не менее, из-за одного того, что эти явления связаны с условиями существования, которые находятся вне нас и не созданы нами по нашему желанию,—и потому мы не можем их точно знать,—необходимо, производя математический анализ, время от времени делать опыты, чтобы удостовериться, что этот анализ на верном пути. Но когда подходят к явлениям физиологическим, т. е. самым сложным из всех, то нужно непрестанно опасаться умозрения: необходимо, чтобы опыт ограничивал эту присущую нам естественную склонность слишком быстро объяснять и постоянно ставил бы логические построения под контроль фактов.

- Читать далее "Факты и умозрение в медицине. Методы экспериментальной медицины"