Несмотря на проводимое лечение положительной динамики при экспериментально-психологическом исследовании не выявлено. В ходе исследования 23.05.97 года (за два дня до подписания спорного договора) установлено: ослабление непосредственного запоминания в связи с недостаточностью сосредоточения активного внимания, мышление малопродуктивное, отмечалось значительное количество ошибочных решений в связи с недостаточным вниманием, выраженной замедленностью, проявлениями инертности ассоциаций. Проективные методики выявили тревожно-депрессивную окраску, наличие высоких показателей по шкале нейротизма, эмоциональной неустойчивости, тревожности, импульсивности, подавленности. Отмечена интравертированность.
В акте № 74 данная симптоматика вписана в данные за 8.05.97, а не за 23.05.97, что соответствует истории болезни № 2853.

До последнего дня пребывания в стационаре Н., согласно листу назначений истории болезни, принимала трифтазин (антипсихотическое средство) по 2 таблетки 2 раза в день, амитриптилин (антидепрессант), причем только после 20.05.2000 инъекции были заменены приемом таблетированных форм препаратов. Имеются отметки об их приеме до 27 мая 1997 г., высокая дозировка препаратов свидетельствует об активном лечении. Выписана 28 мая 1997 года с диагнозом «реактивный депрессивный психоз, депрессивно-параноидальный синдром» (шифр по МКБ-9 — 298,0) с рекомендацией о необходимости продолжения лечения в дневном стационаре, которое назначается при активных проявлениях болезни.

На титульном листе истории болезни, где отмечается состояние, в котором выписываются больные, подчеркнуто — улучшение, а не значительное улучшение и не выздоровление. Таким образом, у Н. вплоть до выписки из стационара, в том числе и 26.05.97 депрессивное состояние носило более глубокий характер, чем депрессия невротического уровня, так как отмечено лишь улучшение бредовой симптоматики, с сохранением субдепрессивного состояния и фиксированное™ на психотравмирующей домашней ситуации (измена мужа).

Такая динамика типична для течения реактивной депрессии. По литературным данным, реактивная депрессия при неразрешающей психотравмирующей ситуации имеет тенденцию к рецидивированию (Шевелев Э.А.).
Поэтому нельзя утверждать, что к моменту подписания договора Н. была психически здорова.

В связи с изложенным, экспертная комиссия АПУ сочла, что в период пребывания в психиатрической больнице и активном лечении Н. не могла понимать значение своих действий, руководить ими и предвидеть последствия своих поступков.

Таким образом, Н. находилась на стационарном лечении со 2 по 28 мая 1997 г., обнаруживала депрессивно-параноидную симптоматику, вьгаисана с некоторым улучшением, а не выздоровлением, и в таком состоянии 26.05.1997 подписала документы, в которых «безвозмездно» отказывалась от своей фирмы в пользу родной сестры мужа. На период обследования в АПУ в декабре 1999 г. и в дальнейшем психотической симптоматики не обнаруживала, в наблюдении врача-психиатра не нуждалась.
В интересующий суд период в 1997 г. перенесла умеренный депрессивный эпизод с соматическим синдромом (МКБ-10 — F32.ll).

- Читать далее "Дарственная на квартиру в психиатрическом учреждении. Лигитивность дарственной на квартиру"