I. persulcatus имеет очень широкое распространение от лесов Приморья, тайги Дальнего Востока, Сибири, лесов Урала и более редко на запад до Ленинградской области, Карелии, районов Валдая, Пскова и др. В зависимости от особенностей мест обитания, он живет в тайге из хвойных пород, в широколиственных лесах, в смешанных лесах, в кедрово-пихтовых лесах и даже попадается в лесостепи, поскольку она представляет собою остатки когда-то бывшего ранее леса.

Плотность населения его весьма разнообразна и она резко уменьшается к западу от Урала. Наиболее энергично он размножается в широколиственных смешанных лесах Дальнего Востока, что зависит от благоприятных климатических особенностей и от обилия источников питания в лице мелких диких животных и крупных копытных. Соответственно наличию переносчика и природные очаги клещевого энцефалита не ограничиваются в своей локализации только Приморьем и Дальним Востоком, но имеются в Западной Сибири, в Саянах, в Томской области (в Нарыме, — П. Петрищева и Е. Левкович).

Во всех сборах I. persulcatus в Восточной и Западной Сибири, на Урале и в Приморье, в Карелии, в Калининской и Смоленской областях обнаруживались особи, спонтанно зараженные вирусом клещевого энцефалита; возможна некоторая примесь в использованном материале и J. ricinus (М. Чумаков, В. Миронов, С. Петрова, Н. Орлова и Е. Шлугер, 1944).

То же установлено в Куйбышевской области (Соловьев, Шубладзе и Фолитарек), в Ленинградской области (Петрищева и Левкович) и в других местах. В Белоруссии спонтанная зараженность установлена для /. ricinus (Чумаков и Найденова, 1944). Этими данными, конечно, не исчерпывается все наличие в СССР очагов клещевого энцефалита.

Заболевания клещевым энцефалитом известны, помимо Дальнего Востока и Сибири, из Челябинской, Молотовской, Свердловской, Горьковской, Архангельской, Ленинградской, Калининской, Смоленской, Могилевской, Минской, Витебской, Брестской областей, из Карело-Финской ССР, из Казахстана. Во время Отечественной войны были вспышки клещевого энцефалита в районе Волхова.

По утверждению Л. Зильбера, в районе Волхова и в Белоруссии имеется не клещевой энцефалит, a louping-ill, передаваемый /. ricinus. Окончательное решение вопроса — за вирусологами и зависит (помимо клинических данных) от степени точности методов, применяемых ими для видовой идентификации штаммов вирусов из разных мест от больных и от клещей-переносчиков .

Экспедицией Наркомздрава СССР 1939 г. установлена спонтанная зараженность вирусом энцефалита ежа амурского (Erinaceus amurensis), полевки рыжей (Evotomys rufocanus), крота уссурийского (Mogera robusta) и снова бурундука (Супутинский заповедник,—В.Соловьев).

Отрядом нашим 1940 г. той же системы комплексной экспедиции был установлен факт наличия в дикой природе заповедника некоторых птиц — спонтанных носителей вируса клещевого энцефалита; таковыми оказались рябчик, овсянка, поползень, дрозд и др.

Эти же птицы, более связанные в своей жизни с землей, являются хозяевами иногда очень большого количества клещей-переносчиков в разных фазах их превращения. Несомненно, что и птицы являются звеньями в процессе циркуляции вируса клещевого энцефалита в его природных очагах (И. Москвин). Этим полевым работам предшествовали лабораторные исследования некоторых птиц в отношении чувствительности их к экспериментальному заражению клещевым энцефалитом, давшие для некоторых видов положительный результат (И. Москвин, В. Соловьев).

Остается пробелом вопрос об отношении пресмыкающихся (ящериц и змей) к возможности заражения вирусом клещевого энцефалита череа посредство паразитирующих на них клещей-переносчиков. Можно только рекомендовать возможно скорее заполнить этот пробел.

- Читать далее "Передача вируса клещевого энцефалита. Методы переноса вируса клещами Ixodes persulcatus"